Я могла бы спасти мир, но я уже в пижаме
Название: Орел в гнезде
Автор: herat
Жанр: гет, флафф, местами попытки стеба, немного АУ
Пейринг: Дженсен/Дэннил, Стив/Крис
Саммари: Иногда дружба становится большой преградой к чему-то большему.
От автора: Особо предупреждаю, что все, что здесь написано, это ООС, я лично ни с кем из них не знакома и даже перерой я кучу макулатуры, все равно не смогу узнать характеров этих людей или деталей их отношений. Так что если вы ратуете за достоверность, то лучше не треплите себе нервы и не заглядывайте под кат, чтобы потом не писать гневных писем и не трепать нервы мне.
читать дальше
Пожалуй, это было одно из самых приятных пробуждений в жизни Дэннил. За окнами только занимался рассвет, и сквозь небольшую щель в задернутых шторах пробивались первые лучи солнца. Прохладные простыни приятно холодили разгоряченную кожу, и сильная мужская рука, небрежно перекинутая поперек живота, прижимала ее к матрасу. Тело пело от отголосков пережитого наслаждения и приятной усталости, а рядом, прижавшись губами к ее плечу, безмятежно спал Дженсен…
Дженсен?!!
- Я переспала с Эклзом!
Здесь было бы очень к месту еще что-нибудь, какое-то емкое колоритное ругательство, и обычно Дэннил выдавала их на гора штук пятнадцать в секунду. Все-таки восемь лет в городе Ангелов – это море практики. Но, наверно, однажды в жизни каждого человека наступает момент, когда у него заканчивается словарный запас. И, согласитесь, девушку можно понять. Одно дело найти в спальне Стива с утра пораньше какую-нибудь пышногрудую брюнетку, и совсем другое – обнаружить там мирно сопящего Кристиана Кейна.
Только не подумайте, что Карлсон хоть немного смутился. Несмотря на ранний час, он уже не спал, а лежал на кровати с довольной улыбой, закинув руки за голову и щурясь от яркого солнца. Эту картину можно было писать маслом с застывших натурщиков еще минут пять, пока Кристиан, наконец, не проснулся. Сначала он окинул расфокусированным взглядом замершую на пороге девушку, а уже потом посмотрел на Стива, молчаливо требуя объяснений. Есть вопросы, которые не надо задавать вслух. «Что в нашей спальне делают посторонние люди в полшестого утра?» - как раз один из них.
- Она наконец-то трахнулась с Эклзом.
- Аааа.
Ах вы, сукины!.. Стоп, что значит «наконец-то»? Но прежде, чем Дэннил успела облачить свое негодование в слова, Кристиан свесился с постели, обнажая... То, что друзья не показывают друг другу, Кейн! И принялся слепо водить рукой по полу, пытаясь нащупать джинсы, а если точнее, бумажник в заднем кармане. Спустя минуту-другую поисков он протянул любовнику две сотенные купюры.
- Держи, гений, надеюсь, ты собой гордишься.
- И еще как!
- Вы что, спорили на это?
Любой нормальный человек, обладающий хотя бы зачатками инстинкта самосохранения, уже давно вскочил бы с кровати и прямо через окно бросился куда-нибудь в Тимбукту или джунгли Северной Африки, наплевав на второй этаж. Но только не эти бесшабашные ковбои, Кристиан даже умудрился беззаботно усмехнуться. Какое мужество перед лицом смерти.
- Мы? Да он за всю свою музыкальную карьеру не заработал столько, сколько сейчас на вас двоих.
И в подтверждение этих слов Стив потянулся к телефону.
- Алло, Райли? С тебя пять сотен, – в ответ трубка разразилась потоком таких замысловатых ругательств, что в пору было доставать блокнот и записывать – не каждый день профессор Смит дает мастер-класс - но Карлсон сумел заткнуть друга всего одной простой фразой. – Орел в гнезде, слышишь? Орел в гнезде, передай остальным.
- Я не гнездо! С чего вы вообще решили, что между нами что-то может быть?
Мужчины переглянулись. Нет, не так, они переглянулись, и Дэннил тут же расхотелось слушать ответ. Стив вылез из постели - слава Богу, ему в отличие от Кейна все же хватило ума предварительно натянуть джинсы! - и, подойдя к подруге, ободряюще сжал ее плечо.
- Видишь ли, Дэнни, не знаю, как сказать, но… в общем… ты влюблена в Дженсена.
- Нет!
Кристиан уткнулся в подушку, чтобы не засмеяться в голос, но даже сквозь хлопок и перья его «А я предупреждал, что это будет трудно» было отчетливо слышно.
- Да, - и в голосе Стива плясали такие уверенные безапелляционные нотки, что девушка растерянно опустилась на краешек кровати. – Сначала мы решили, что ты просто не хочешь в этом сознаваться, но оказалось, ты, действительно, ничего не понимаешь.
Перед глазами Дэннил картинка за картинкой, вальсируя, кружились семь лет воспоминаний.
- Но что я?.. Как я?..
- Для начала, ты ненавидела всех его женщин.
- Это неправда!
- Джоанна называла тебя «Рыжей сукой в вечном П.М.С.е».
- Что? А мне казалось, у нас были такие чудесные отношения, я всегда считала ее очень милой умной девушкой. Для манекена, конечно.
- Таня за каждую встречу с тобой требовала подарок не меньше двух каратов.
- Мы всего лишь раз поболтали об ее карьере. Нельзя же принимать все так близко к сердцу!
Крис уже рыдал в подушку. Верх идиотизма – объяснять кому-то, что он влюблен.
- В общем, просто подумай об этом, хорошо? - попросил Стив, присаживаясь на корточки, чтобы не разрывать зрительного контакта с подругой. – И желательно, у себя дома.
На самом деле Дэннил до сих пор не могла забыть того дня, когда познакомилась с Дженсеном, хотя минуло целых семь лет, а многие события прошлого четверга навсегда стерлись из ее памяти. Райли срочно понадобилось забрать что-то у Эклза, диск или книгу, а в ту пору разлука хотя бы на час еще казалась молодым людям настоящей трагедией. Вот так она очутилась перед дверью скромной квартирки, и после третьего звонка на пороге объявился заспанный хозяин. По всем законам жанра молодой актрисе должны были запомниться глубокие зеленые глаза, опущенные пушистыми ресницами, и мягкий абрис губ. Они должны были сниться ей ночами и мешать связно думать днем, но то, что бросилось Дэннил в глаза и врезалось в память на целых семь лет... Это был фартук. Легкомысленная вещица из синего шелка с самонадеянной надписью «Бог секса» и такой картинкой, что даже сейчас, поднабравшись опыта в интимной сфере, Харрис не представляла, как физически это можно повторить.
Та буря гормонов, что свела их с Райли, со временем улеглась, оставив после себя лишь крепкую дружбу и море новых знакомств. Сначала она общалась только со Стивом, искренне восхищаясь его преданностью музыке, но оказалось, что нельзя получить одно без другого. Его друзья шли в комплекте, и вот они с Дженсеном уже сидят в уголке на шумной вечеринке и болтают, перескакивая с одной темы на другую, не задерживаясь ни на чем конкретно и не замечая времени, словно проплывающего мимо.
Дружба. Это всего лишь дружба, и совершенно нормально желать, чтобы твой друг связал свою судьбу с достойной интересной девушкой, а не со стервозным манекеном или бездарной актрисулькой. Так уж случилось, что после разрыва с Эшли личная жизнь Дженсена напоминала фейерверк. Яркие романы-однодневки вспыхивали на страницах таблоидов почти одновременно и тут же сгорали, не оставляя после себя ничего кроме горстки пепла. В общем-то, обычное поведение для молодого актера, но Дженсен… Дэннил всегда казалось, что Дженсену нужно что-то большее. Что-то глубоко доверительное и моногамное с походами в кино и кучей нелепых годовщин. Так что, наверно, как хороший друг она должна была радоваться появлению Джоанны. И, рассматривая их первые совместные фото в каком-то журнале, девушка долго прислушивалась к своему сердцу, пытаясь отыскать хотя бы слабые отголоски той самые радости, но не чувствовала ничего. Ничего, кроме слепой злости. Она предлагала познакомить Эклза с дюжиной красавиц из самых разных сфер шоу-бизнеса, которые могли похвастаться не только внешностью, но и мозгами, не говоря уже о характере. А он предпочел блондинку с третьим размером груди и IQ минус десять, питавшуюся в день одним листиком салата. По праздникам двумя. Возможно, именно эта злость и застилала Дэннил глаза, когда она приняла приглашение на ужин от тщеславного бейсболиста, которого в адекватном состоянии размазала бы по стенке за простой взгляд в свою сторону. Фигурально выражаясь, конечно.
Слава Богу, Дженсен быстро одумался, и вместо Джоанны на нем повисла Таня. В принципе, особой разницы не было, разве что актриса улыбалась искреннее и была не так безнадежно влюблена в себя, как манекенщица. В общем, Дэннил не имела ни малейшего понятия, почему так ненавидит эту манерную девицу. В любом случае не прошло и года, как Таня превратилась в воспоминание, так что она не стала разбираться в подтексте своих чувств.
И все снова пошло своим чередом, они с Дженсеном по-прежнему просиживали шумные вечеринки за барной стойкой с полным бокалом чего-то с кричащим названием, который так и не успевали пригубить, и Дэннил по-прежнему пыталась сосватать ему всех знакомых блондинок, потому что в жизни Эклза, кажется, не случалось брюнеток или рыжих. Всем было хорошо, все были счастливы. Пока, как гром средь ясного неба, не грянуло предложение сыграть в «Десятидюймовом герое».
Нет, сами съемки прошли великолепно. Они оба были рады возможности поработать вместе и дурачились от души, а режиссер кричал «Браво» после каждого дубля, утверждая, что между ними полыхают не какие-то жалкие искры, а целое пламя. Но снимать жаркое лето на ноябрьском ветру оказалось не самой лучшей идеей, и после финальной сцены на пляже Дженсен слег с ангиной. Впереди маячила вечеринка по случаю окончания съемок, но вместо этого Дэннил набрала в аптеке два пакета антибиотиков и поехала к Эклзу. Он открыл минут через десять, когда входной двери уже грозили серьезные неприятности.
- Что ты здесь делаешь?
- Пришла воскрешать тебя из мертвых, - и, судя по виду, двойная порция живой воды ему сейчас не помешала бы. – Знаю же твое лечение: надеть шерстяные носки и ждать, когда болезнь пройдет сама.
- Но ведь помогает же!
- Только не на сей раз, ты похож на труп. Немного припудрить, немного замазать, и можно класть в гроб.
Она пригласила себя сама, а больной, вымотанный ангиной, при всем желании не смог бы оказать достойного сопротивления, так что он просто захлопнул дверь и прошаркал в своих теплых шерстяных носках в гостиную следом за огненно-рыжим шлейфом урагана.
- Серьезно, Дэнни, я заразный, ты можешь подхватить простуду.
- Ну, если я слягу с температурой, то, имей в виду, надеюсь на ответную услугу.
Следующие дни они провели в постели. Вернее, это Дженсен лежал в постели под двумя одеялами, а Дэннил кружила вокруг, заставляя его глотать горькие пилюли и меняя носовые платки. И лечение принесло свои плоды. К концу пятого дня Эклз был бодр и полон сил, его щеки наконец-то порозовели, а температура не зашкаливала, грозясь взорвать столбик градусника.
- Спасибо, - пробормотал он своим прежним голосом, выходя из ванной, и это была лучшая благодарность…
То есть, разумеется, не обнаженное тренированное тело, обернутое мокрым, и оттого почти прозрачным полотенцем, а голос, вернувший себе прежнюю сексуальную хрипотцу…
Да что такое сегодня с твоими гормонами, Харрис?!
Но что бы с ними не было, эти засранцы отрывались на полную катушку. С коротких волос Эклза катились маленькие прозрачные капли, чертя дорожки на широкой груди и убегая под полотенце, и Дэннил казалось, что каждая зовет ее следом. Манит пройтись языком по кубикам пресса, подразнить бусинки сосков, избавиться от ненадежной преграды полотенца и…
Картинки, которые услужливо подкинуло воображение после многозначительного «и», заставили девушку нервно сглотнуть и облизать вмиг пересохшие губы. А когда она наконец-то оторвала взгляд от края полотенца и подняла его выше, то обнаружила, что Дженсен, ее платонический друг Дженсен, наблюдает за этой животной реакцией, жадно ловя каждую похотливую искорку в глазах. А потом было безумие. Потом был сухой жар губ, сжигавший дотла все «не должны» и «нельзя». Потом были руки, скользившие по ее телу, и не жалевшие пуговиц на одежде. Потом были стоны и всхлипы. Были умелые пальцы, от которых волнами растекалась горячая лава, бешеный ритм и мерные глубокие толчки, заставлявшие выгибаться дугой и кричать «Еще!». Потом были перебуженные соседи, молотившие со всех сторон в пол, потолок и стены. Потом было невероятное умиротворение и тяжелая рука, прижавшая ее к матрасу. Потом была…
Потом была спальня Стива и возвращение в реальность. Краснея от воспоминаний, Дэннил даже не заметила, как оба мужчины вышли из комнаты, оставив ее наедине с собственными мыслями. Наверно, побежали за нечаянно привалившим богатством. Черт, кажется, Карлсон прав: орел, действительно, в гнезде. Он так глубоко в этом самом гнезде, что его и клещами оттуда не вытащишь. Выходит, она любила Дженсена много лет, любила, мысленно подбирая ему подружек, любила, тихо тлея от ревности к сомну более удачливых соперниц, любила, даже когда думала, что любит других.
И вот ведь вопрос вопросов: что теперь делать с этой любовью?
Во всем виноват Райли. Да, именно так, во всем виноват чертов Райли Смит, который сказал, что заедет с Дэнни. Если бы Эклз знал, что Дэнни окажется длинноногой рыжеволосой красоткой с мягким голосом и золотистыми искорками в глазах, то ни за что на свете не открыл бы дверь в первом, что под руку попалось: в боксерах и подаренном Эшли фартуке с дерзкой надписью «Бог секса» и неприличной картинкой под ней. Разумеется, тогда Дженсен был по уши влюблен, и его не особо волновало чужое мнение, но суть не в этом. Суть в том, что именно благодаря Райли еще много лет при упоминании имени Дженсена Эклза перед мысленным взором Дэннил вставал фартук с затейливой иллюстрацией из Кама-Сутры.
То был закат их отношений со Смитом, но как ни странно, даже после разрыва девушка не растворилась в лучах заходящего солнца вместе с остальными бывшими пассиями актера. Она умудрилась крепко сдружиться со Стивом и стать своей в тесном мужском кругу, так что Дженсен при всем желании не смог бы назвать точной даты, когда их дружба переросла во что-то большее. Во что-то совершенно неплатоническое и одностороннее. Он лишь понял однажды, что у Дэнни на самом деле красивая крепкая грудь и эти ямочки на щеках… В общем, сукин ты сын, Райли!
В этом не было ничего нового. Женщина красива, и мужчина хочет женщину. Эклз хотел половину Северного Голливуда, но как-то справлялся с бушевавшими гормонами. Только эта конкретная женщина была не просто красива. Она была умна, остроумна и, главное, она была его другом, что отнюдь не упрощало ситуации. Не то, чтобы Дженсен не верил в себя и боялся признаться даме сердца. Нет, он был вполне уверен, что смог бы завоевать Дэннил… если бы только сумел за ней угнаться. Серьезно, эти ямочки и крепкая грудь продавали себя сами, и в среднем окно между «я больше не хочу говорить об этой скотине» и новой «любовью всей моей жизни» длилось около полутора часов. Однажды Эклз почти успел. Он продумал свое признание от первого до последнего слова, но именно в этот момент какая-то сво… в общем, очень-очень нехороший человек опубликовал их совместное фото с Джоанной – которая тогда просто решила поиграть на камеру – и следующие два для Дэнни не желала с ним разговаривать. А когда она наконец-то соизволила снять трубку телефона, окно уже было наглухо закрыто.
Но со временем неутоленные желания начали превращаться в глубокие искренние чувства. Все его романы заканчивались на одной печальной ноте: как только очередная избранница понимала, что в лучшем случае может рассчитывать лишь на крохотный уголок сердца, до сих пор не отвоеванный другой, она говорила: «Прощай». И вдруг, как подарок небес, ему предложили роль в «Десятидюймовом герое». Конечно, поначалу Дженсену не приходило в голову благодарить судьбу за смертельную усталость и слезящиеся глаза, но вдруг на пороге, как фея с волшебной палочкой, появилась Дэнни с лекарствами. Он пил какую-то серо-буро-малиновую дрянь с непонятным запахом три дня кряду, глотал таблетки и спал по двадцать часов в сутки, но, в конце концов, болезнь отступила. Один-ноль в пользу современной медицины.
Первым, что Дженсен сделал, встав с постели, был поход в душ. После пяти дней между лихорадкой и ознобом каждая капля воды казалась ему рождественским чудом. А вторым… вторым оказался секс. Черт, после стольких лет выяснилось, что ему надо было просто окунуться в ближайший водоем! Этот взгляд нельзя ни с чем спутать. Это страсть, животное притяжение, слепая, бескомпромиссная жажда, затмевающая разум, сметающая все на своем пути, как цунами. И Эклз решил схватить удачу за хвост, просто попытаться, и гори оно все синим пламенем. Ну и… все горело. Каждая клеточка, каждый мускул, каждое нервное окончание. Сотни фантазий взрывались в его сознании яркими фейерверками, невысказанные признания обжигали горло, а под ладонями пылало и извивалось вожделенное тело…
Это, дамы и господа, официально был рай. К черту церковь, обещавшую маленьких пузатых ангелочков с арфами и пушистые облака. Эклз хотел провести вечность именно здесь, в этой постели, полной стонов и криков, на смятых простынях, пропахших сексом, и… Кто-то стучал в потолок?
Проснулся Дженсен в гордом одиночестве. Все, что осталось от Дэннил, это сладковатый аромат духов, впитавшийся в подушку, и воспоминания. О, да, его память была полна жарких, порочных, пленительных воспоминаний. Только ради них стоило ждать столько лет, но, черт возьми, неужели она, правда, думает, что этим все и закончится?
- Ну уж нет, Харрис, так просто ты от меня не избавишься!
- Я переспал с Дэннил!
- Да вы что, издеваетесь?!
Казалось бы, простое слово «дружба» уже никогда не значило для Дженсена то же, что и прежде. Кристиан, замысловато матерясь, скатился с дивана… то есть, со Стива, прикрывая рукой внушительный стояк, и челюсть Эклза плавно отделилась от остального тела.
- Серьезно, где вы берете ключи?
Стив уже получил разрядку, так что сейчас именно этот вопрос волновал его больше всего. Ну, на будущее, если однажды – упаси, Господи – он познакомится еще с двумя такими же придурками.
- Небольшой совет: не ложи запасной ключ под камень у порога, если больше там нет никаких камней.
- А ты знаешь, как трудно искать ключ под несколькими камнями в три часа ночи после бутылки виски?
- Вы вообще меня слышали? Я переспал с Дэннил!
- Ну, так не мешай другим!
Только за этой деланой бравадой Криса ощутимо потряхивало с самого пробуждения. У них со Стивом этой ночью тоже была премьера, и он еще не думал, как будет рассказывать друзьям и родным о переменах в своей личной жизни, но это точно должно было быть менее… зрелищно! Честно говоря, Кейн немного боялся реакции Дженсена, но того, похоже, волновало лишь одно:
- Я бы с радостью никому не мешал, но Дэнни как сквозь землю провалилась, и мне показалось, что, если кто и знает, где она может быть, то…
- Спальня, - подсказал Стив. Как говорится «Чем смогу, только дайте уже трахнуться».
- Что?
- К сожалению, вы думаете одинаково.
Он сделал шаг в сторону, уступая другу дорогу и скрещивая пальцы за спиной в надежде на то, что очень скоро эти сумасшедшие Ромео и Джульетта уберутся из его дома. Но у самой двери Эклз все же обернулся:
- Так вы двое теперь?..
- Дженсен, если ты сейчас же не исчезнешь из моей жизни… - Карлсон окинул любовника оценивающим взглядом с головы до пят, задержавшись посередине, - … недели на полторы, то никакого «Жили они долго и счастливо» у вас с Дэнни уже не будет. Зато «Умерли они в один день» я вам гарантирую.
Дэннил была очень рада появлению своего нечаянного любовника. Так рада, что тут же начала благодарить Стива, но это не страшно, за тридцать лет Карлсона посылали и более трудными маршрутами, он переживет. Дженсену вообще показалось, что музыкант чуть не прослезился от счастья, когда они вышли из спальни. Ему бы, наверно, стоило задуматься, почему Дэнни так тиха и покорна, но, как говорится, «дареному коню в зубы не смотрят».
А стоило бы. Где-то в десяти минутах от дома эта рыжая кобылка вдруг взбрыкнула.
- Останови машину.
- Что?
- Останови машину у того кафе.
- Дэнни, мне казалось, мы все решили. Нам надо поговорить.
- Обязательно, но сначала я загляну в дамскую комнату.
- До моей квартиры меньше десяти минут…
- Останови эту чертову машину, Эклз!
В тот момент, со злости вдавливая педаль тормоза практически в асфальт, Дженсен не задумывался о том, что Дэннил может быть просто напугана, что ей не хочется снова переступать порог его квартиры и начинать разговор, после которого уже невозможно будет «отмотать назад» и что-то исправить. Что она всего лишь тянет время, потому что ее сердце ухает где-то в горле, и от страха холодеют кончики пальцев.
В его сознании бились слова. Нежные, страстные, глупые. Невысказанные. Им было тесно под замком, они просились на язык. И Дженсен вдруг понял, что не может больше ждать. Плевать на дом, плевать на покой и уединение, плевать на все планы, он должен сказать это сейчас, или попросту сойдет с ума. После всех этих безумных лет он просто слетит с катушек, если прождет еще хоть одну долбанную секунду!
Вот так Эклз оказался под дверью женского туалета «У Мо».
- Дэнни?!
Шум воды за стенкой смолк, и мужчина принял это за поощрение к действию. Он вдохнул поглубже, чувствуя, как разгоняется сердце, и выпалил все на одном дыхании:
- Я понимаю, что сейчас не самый подходящий момент для признаний, но - черт! – мы провели вместе ночь, и прежде чем ты снова сбежишь от меня через окно в туалете, я должен сказать, что люблю тебя.
За дверью послышалось сдавленное «Ах!», но, серьезно, все, что хотелось Дженсену, это выговориться. Никаких дискуссий.
- Я не мог сказать тебе раньше, потому что всегда был кто-то третий, но сейчас ведь никого нет, так почему бы не попробовать? У нас много общего, мы уже друзья, и это, признаюсь, странно. Я никогда не трахался с друзьями, но прошлая ночь была просто… Черт, Дэнни, мы перебудили всех соседей, я никогда в жизни не кончал так долго…
И вот на этой интимной ноте его речь оборвал щелкнувший замок двери. Только из дамской комнаты показалась вовсе не рыжеволосая красавица, а матрона в годах, прикрывающая уши своей маленькой внучке.
- Не смотри на него, Эмили, - причитала она, прижимая к себе ребенка, - просто иди к нашему столику. А вам, молодой человек, должно быть стыдно!
Ему было. Очень. Кто бы мог подумать, что в восемь утра в воскресный день здесь соберется столько народу. А Дэннил стояла в дверях с испуганными глазами в пол-лица и беззвучно шевелила губами, словно пытаясь что-то сказать. Наверно, она и хотела, но, в конце концов, просто развернулась и пошла к машине. Еще никогда в жизни Дженсен не был так рад «покинуть сцену». Он молчал всю дорогу до дома, все эти бесконечно долгие, переполненные стыдом десять минут, потому что, согласитесь, после такого сольного выступления Харрис тоже могла бы внести в разговор свою скромную лепту. Но нет, она упорно смотрела в окно, на чертовы пальмы, и кусала губу. В общем, его хватило ненадолго.
- Пожалуйста, не заставляй меня повторять все это снова.
И тут Дэннил сделала то, чего Эклз уж совсем не ожидал. Она засмеялась. Искренне и громко, и это было обидно. Секунд пятнадцать, пока мужчина не заметил слезы облегчения в ее глазах и эти золотистые искорки счастья, сияющие, словно яркие звезды. И тогда он начал смеяться вместе с ней.
Поцелуи, признания, совместные планы, кольцо с бриллиантом, все это будет позже, а пока что двое влюбленных просто смеялись, летя по залитой утренним солнцем дороге, потому что самое трудное наконец-то было позади.
Автор: herat
Жанр: гет, флафф, местами попытки стеба, немного АУ
Пейринг: Дженсен/Дэннил, Стив/Крис
Саммари: Иногда дружба становится большой преградой к чему-то большему.
От автора: Особо предупреждаю, что все, что здесь написано, это ООС, я лично ни с кем из них не знакома и даже перерой я кучу макулатуры, все равно не смогу узнать характеров этих людей или деталей их отношений. Так что если вы ратуете за достоверность, то лучше не треплите себе нервы и не заглядывайте под кат, чтобы потом не писать гневных писем и не трепать нервы мне.
читать дальше
Пролог
Пожалуй, это было одно из самых приятных пробуждений в жизни Дэннил. За окнами только занимался рассвет, и сквозь небольшую щель в задернутых шторах пробивались первые лучи солнца. Прохладные простыни приятно холодили разгоряченную кожу, и сильная мужская рука, небрежно перекинутая поперек живота, прижимала ее к матрасу. Тело пело от отголосков пережитого наслаждения и приятной усталости, а рядом, прижавшись губами к ее плечу, безмятежно спал Дженсен…
Дженсен?!!
- Я переспала с Эклзом!
Здесь было бы очень к месту еще что-нибудь, какое-то емкое колоритное ругательство, и обычно Дэннил выдавала их на гора штук пятнадцать в секунду. Все-таки восемь лет в городе Ангелов – это море практики. Но, наверно, однажды в жизни каждого человека наступает момент, когда у него заканчивается словарный запас. И, согласитесь, девушку можно понять. Одно дело найти в спальне Стива с утра пораньше какую-нибудь пышногрудую брюнетку, и совсем другое – обнаружить там мирно сопящего Кристиана Кейна.
Только не подумайте, что Карлсон хоть немного смутился. Несмотря на ранний час, он уже не спал, а лежал на кровати с довольной улыбой, закинув руки за голову и щурясь от яркого солнца. Эту картину можно было писать маслом с застывших натурщиков еще минут пять, пока Кристиан, наконец, не проснулся. Сначала он окинул расфокусированным взглядом замершую на пороге девушку, а уже потом посмотрел на Стива, молчаливо требуя объяснений. Есть вопросы, которые не надо задавать вслух. «Что в нашей спальне делают посторонние люди в полшестого утра?» - как раз один из них.
- Она наконец-то трахнулась с Эклзом.
- Аааа.
Ах вы, сукины!.. Стоп, что значит «наконец-то»? Но прежде, чем Дэннил успела облачить свое негодование в слова, Кристиан свесился с постели, обнажая... То, что друзья не показывают друг другу, Кейн! И принялся слепо водить рукой по полу, пытаясь нащупать джинсы, а если точнее, бумажник в заднем кармане. Спустя минуту-другую поисков он протянул любовнику две сотенные купюры.
- Держи, гений, надеюсь, ты собой гордишься.
- И еще как!
- Вы что, спорили на это?
Любой нормальный человек, обладающий хотя бы зачатками инстинкта самосохранения, уже давно вскочил бы с кровати и прямо через окно бросился куда-нибудь в Тимбукту или джунгли Северной Африки, наплевав на второй этаж. Но только не эти бесшабашные ковбои, Кристиан даже умудрился беззаботно усмехнуться. Какое мужество перед лицом смерти.
- Мы? Да он за всю свою музыкальную карьеру не заработал столько, сколько сейчас на вас двоих.
И в подтверждение этих слов Стив потянулся к телефону.
- Алло, Райли? С тебя пять сотен, – в ответ трубка разразилась потоком таких замысловатых ругательств, что в пору было доставать блокнот и записывать – не каждый день профессор Смит дает мастер-класс - но Карлсон сумел заткнуть друга всего одной простой фразой. – Орел в гнезде, слышишь? Орел в гнезде, передай остальным.
- Я не гнездо! С чего вы вообще решили, что между нами что-то может быть?
Мужчины переглянулись. Нет, не так, они переглянулись, и Дэннил тут же расхотелось слушать ответ. Стив вылез из постели - слава Богу, ему в отличие от Кейна все же хватило ума предварительно натянуть джинсы! - и, подойдя к подруге, ободряюще сжал ее плечо.
- Видишь ли, Дэнни, не знаю, как сказать, но… в общем… ты влюблена в Дженсена.
- Нет!
Кристиан уткнулся в подушку, чтобы не засмеяться в голос, но даже сквозь хлопок и перья его «А я предупреждал, что это будет трудно» было отчетливо слышно.
- Да, - и в голосе Стива плясали такие уверенные безапелляционные нотки, что девушка растерянно опустилась на краешек кровати. – Сначала мы решили, что ты просто не хочешь в этом сознаваться, но оказалось, ты, действительно, ничего не понимаешь.
Перед глазами Дэннил картинка за картинкой, вальсируя, кружились семь лет воспоминаний.
- Но что я?.. Как я?..
- Для начала, ты ненавидела всех его женщин.
- Это неправда!
- Джоанна называла тебя «Рыжей сукой в вечном П.М.С.е».
- Что? А мне казалось, у нас были такие чудесные отношения, я всегда считала ее очень милой умной девушкой. Для манекена, конечно.
- Таня за каждую встречу с тобой требовала подарок не меньше двух каратов.
- Мы всего лишь раз поболтали об ее карьере. Нельзя же принимать все так близко к сердцу!
Крис уже рыдал в подушку. Верх идиотизма – объяснять кому-то, что он влюблен.
- В общем, просто подумай об этом, хорошо? - попросил Стив, присаживаясь на корточки, чтобы не разрывать зрительного контакта с подругой. – И желательно, у себя дома.
Дэннил
На самом деле Дэннил до сих пор не могла забыть того дня, когда познакомилась с Дженсеном, хотя минуло целых семь лет, а многие события прошлого четверга навсегда стерлись из ее памяти. Райли срочно понадобилось забрать что-то у Эклза, диск или книгу, а в ту пору разлука хотя бы на час еще казалась молодым людям настоящей трагедией. Вот так она очутилась перед дверью скромной квартирки, и после третьего звонка на пороге объявился заспанный хозяин. По всем законам жанра молодой актрисе должны были запомниться глубокие зеленые глаза, опущенные пушистыми ресницами, и мягкий абрис губ. Они должны были сниться ей ночами и мешать связно думать днем, но то, что бросилось Дэннил в глаза и врезалось в память на целых семь лет... Это был фартук. Легкомысленная вещица из синего шелка с самонадеянной надписью «Бог секса» и такой картинкой, что даже сейчас, поднабравшись опыта в интимной сфере, Харрис не представляла, как физически это можно повторить.
Та буря гормонов, что свела их с Райли, со временем улеглась, оставив после себя лишь крепкую дружбу и море новых знакомств. Сначала она общалась только со Стивом, искренне восхищаясь его преданностью музыке, но оказалось, что нельзя получить одно без другого. Его друзья шли в комплекте, и вот они с Дженсеном уже сидят в уголке на шумной вечеринке и болтают, перескакивая с одной темы на другую, не задерживаясь ни на чем конкретно и не замечая времени, словно проплывающего мимо.
Дружба. Это всего лишь дружба, и совершенно нормально желать, чтобы твой друг связал свою судьбу с достойной интересной девушкой, а не со стервозным манекеном или бездарной актрисулькой. Так уж случилось, что после разрыва с Эшли личная жизнь Дженсена напоминала фейерверк. Яркие романы-однодневки вспыхивали на страницах таблоидов почти одновременно и тут же сгорали, не оставляя после себя ничего кроме горстки пепла. В общем-то, обычное поведение для молодого актера, но Дженсен… Дэннил всегда казалось, что Дженсену нужно что-то большее. Что-то глубоко доверительное и моногамное с походами в кино и кучей нелепых годовщин. Так что, наверно, как хороший друг она должна была радоваться появлению Джоанны. И, рассматривая их первые совместные фото в каком-то журнале, девушка долго прислушивалась к своему сердцу, пытаясь отыскать хотя бы слабые отголоски той самые радости, но не чувствовала ничего. Ничего, кроме слепой злости. Она предлагала познакомить Эклза с дюжиной красавиц из самых разных сфер шоу-бизнеса, которые могли похвастаться не только внешностью, но и мозгами, не говоря уже о характере. А он предпочел блондинку с третьим размером груди и IQ минус десять, питавшуюся в день одним листиком салата. По праздникам двумя. Возможно, именно эта злость и застилала Дэннил глаза, когда она приняла приглашение на ужин от тщеславного бейсболиста, которого в адекватном состоянии размазала бы по стенке за простой взгляд в свою сторону. Фигурально выражаясь, конечно.
Слава Богу, Дженсен быстро одумался, и вместо Джоанны на нем повисла Таня. В принципе, особой разницы не было, разве что актриса улыбалась искреннее и была не так безнадежно влюблена в себя, как манекенщица. В общем, Дэннил не имела ни малейшего понятия, почему так ненавидит эту манерную девицу. В любом случае не прошло и года, как Таня превратилась в воспоминание, так что она не стала разбираться в подтексте своих чувств.
И все снова пошло своим чередом, они с Дженсеном по-прежнему просиживали шумные вечеринки за барной стойкой с полным бокалом чего-то с кричащим названием, который так и не успевали пригубить, и Дэннил по-прежнему пыталась сосватать ему всех знакомых блондинок, потому что в жизни Эклза, кажется, не случалось брюнеток или рыжих. Всем было хорошо, все были счастливы. Пока, как гром средь ясного неба, не грянуло предложение сыграть в «Десятидюймовом герое».
Нет, сами съемки прошли великолепно. Они оба были рады возможности поработать вместе и дурачились от души, а режиссер кричал «Браво» после каждого дубля, утверждая, что между ними полыхают не какие-то жалкие искры, а целое пламя. Но снимать жаркое лето на ноябрьском ветру оказалось не самой лучшей идеей, и после финальной сцены на пляже Дженсен слег с ангиной. Впереди маячила вечеринка по случаю окончания съемок, но вместо этого Дэннил набрала в аптеке два пакета антибиотиков и поехала к Эклзу. Он открыл минут через десять, когда входной двери уже грозили серьезные неприятности.
- Что ты здесь делаешь?
- Пришла воскрешать тебя из мертвых, - и, судя по виду, двойная порция живой воды ему сейчас не помешала бы. – Знаю же твое лечение: надеть шерстяные носки и ждать, когда болезнь пройдет сама.
- Но ведь помогает же!
- Только не на сей раз, ты похож на труп. Немного припудрить, немного замазать, и можно класть в гроб.
Она пригласила себя сама, а больной, вымотанный ангиной, при всем желании не смог бы оказать достойного сопротивления, так что он просто захлопнул дверь и прошаркал в своих теплых шерстяных носках в гостиную следом за огненно-рыжим шлейфом урагана.
- Серьезно, Дэнни, я заразный, ты можешь подхватить простуду.
- Ну, если я слягу с температурой, то, имей в виду, надеюсь на ответную услугу.
Следующие дни они провели в постели. Вернее, это Дженсен лежал в постели под двумя одеялами, а Дэннил кружила вокруг, заставляя его глотать горькие пилюли и меняя носовые платки. И лечение принесло свои плоды. К концу пятого дня Эклз был бодр и полон сил, его щеки наконец-то порозовели, а температура не зашкаливала, грозясь взорвать столбик градусника.
- Спасибо, - пробормотал он своим прежним голосом, выходя из ванной, и это была лучшая благодарность…
То есть, разумеется, не обнаженное тренированное тело, обернутое мокрым, и оттого почти прозрачным полотенцем, а голос, вернувший себе прежнюю сексуальную хрипотцу…
Да что такое сегодня с твоими гормонами, Харрис?!
Но что бы с ними не было, эти засранцы отрывались на полную катушку. С коротких волос Эклза катились маленькие прозрачные капли, чертя дорожки на широкой груди и убегая под полотенце, и Дэннил казалось, что каждая зовет ее следом. Манит пройтись языком по кубикам пресса, подразнить бусинки сосков, избавиться от ненадежной преграды полотенца и…
Картинки, которые услужливо подкинуло воображение после многозначительного «и», заставили девушку нервно сглотнуть и облизать вмиг пересохшие губы. А когда она наконец-то оторвала взгляд от края полотенца и подняла его выше, то обнаружила, что Дженсен, ее платонический друг Дженсен, наблюдает за этой животной реакцией, жадно ловя каждую похотливую искорку в глазах. А потом было безумие. Потом был сухой жар губ, сжигавший дотла все «не должны» и «нельзя». Потом были руки, скользившие по ее телу, и не жалевшие пуговиц на одежде. Потом были стоны и всхлипы. Были умелые пальцы, от которых волнами растекалась горячая лава, бешеный ритм и мерные глубокие толчки, заставлявшие выгибаться дугой и кричать «Еще!». Потом были перебуженные соседи, молотившие со всех сторон в пол, потолок и стены. Потом было невероятное умиротворение и тяжелая рука, прижавшая ее к матрасу. Потом была…
Потом была спальня Стива и возвращение в реальность. Краснея от воспоминаний, Дэннил даже не заметила, как оба мужчины вышли из комнаты, оставив ее наедине с собственными мыслями. Наверно, побежали за нечаянно привалившим богатством. Черт, кажется, Карлсон прав: орел, действительно, в гнезде. Он так глубоко в этом самом гнезде, что его и клещами оттуда не вытащишь. Выходит, она любила Дженсена много лет, любила, мысленно подбирая ему подружек, любила, тихо тлея от ревности к сомну более удачливых соперниц, любила, даже когда думала, что любит других.
И вот ведь вопрос вопросов: что теперь делать с этой любовью?
Дженсен
Во всем виноват Райли. Да, именно так, во всем виноват чертов Райли Смит, который сказал, что заедет с Дэнни. Если бы Эклз знал, что Дэнни окажется длинноногой рыжеволосой красоткой с мягким голосом и золотистыми искорками в глазах, то ни за что на свете не открыл бы дверь в первом, что под руку попалось: в боксерах и подаренном Эшли фартуке с дерзкой надписью «Бог секса» и неприличной картинкой под ней. Разумеется, тогда Дженсен был по уши влюблен, и его не особо волновало чужое мнение, но суть не в этом. Суть в том, что именно благодаря Райли еще много лет при упоминании имени Дженсена Эклза перед мысленным взором Дэннил вставал фартук с затейливой иллюстрацией из Кама-Сутры.
То был закат их отношений со Смитом, но как ни странно, даже после разрыва девушка не растворилась в лучах заходящего солнца вместе с остальными бывшими пассиями актера. Она умудрилась крепко сдружиться со Стивом и стать своей в тесном мужском кругу, так что Дженсен при всем желании не смог бы назвать точной даты, когда их дружба переросла во что-то большее. Во что-то совершенно неплатоническое и одностороннее. Он лишь понял однажды, что у Дэнни на самом деле красивая крепкая грудь и эти ямочки на щеках… В общем, сукин ты сын, Райли!
В этом не было ничего нового. Женщина красива, и мужчина хочет женщину. Эклз хотел половину Северного Голливуда, но как-то справлялся с бушевавшими гормонами. Только эта конкретная женщина была не просто красива. Она была умна, остроумна и, главное, она была его другом, что отнюдь не упрощало ситуации. Не то, чтобы Дженсен не верил в себя и боялся признаться даме сердца. Нет, он был вполне уверен, что смог бы завоевать Дэннил… если бы только сумел за ней угнаться. Серьезно, эти ямочки и крепкая грудь продавали себя сами, и в среднем окно между «я больше не хочу говорить об этой скотине» и новой «любовью всей моей жизни» длилось около полутора часов. Однажды Эклз почти успел. Он продумал свое признание от первого до последнего слова, но именно в этот момент какая-то сво… в общем, очень-очень нехороший человек опубликовал их совместное фото с Джоанной – которая тогда просто решила поиграть на камеру – и следующие два для Дэнни не желала с ним разговаривать. А когда она наконец-то соизволила снять трубку телефона, окно уже было наглухо закрыто.
Но со временем неутоленные желания начали превращаться в глубокие искренние чувства. Все его романы заканчивались на одной печальной ноте: как только очередная избранница понимала, что в лучшем случае может рассчитывать лишь на крохотный уголок сердца, до сих пор не отвоеванный другой, она говорила: «Прощай». И вдруг, как подарок небес, ему предложили роль в «Десятидюймовом герое». Конечно, поначалу Дженсену не приходило в голову благодарить судьбу за смертельную усталость и слезящиеся глаза, но вдруг на пороге, как фея с волшебной палочкой, появилась Дэнни с лекарствами. Он пил какую-то серо-буро-малиновую дрянь с непонятным запахом три дня кряду, глотал таблетки и спал по двадцать часов в сутки, но, в конце концов, болезнь отступила. Один-ноль в пользу современной медицины.
Первым, что Дженсен сделал, встав с постели, был поход в душ. После пяти дней между лихорадкой и ознобом каждая капля воды казалась ему рождественским чудом. А вторым… вторым оказался секс. Черт, после стольких лет выяснилось, что ему надо было просто окунуться в ближайший водоем! Этот взгляд нельзя ни с чем спутать. Это страсть, животное притяжение, слепая, бескомпромиссная жажда, затмевающая разум, сметающая все на своем пути, как цунами. И Эклз решил схватить удачу за хвост, просто попытаться, и гори оно все синим пламенем. Ну и… все горело. Каждая клеточка, каждый мускул, каждое нервное окончание. Сотни фантазий взрывались в его сознании яркими фейерверками, невысказанные признания обжигали горло, а под ладонями пылало и извивалось вожделенное тело…
Это, дамы и господа, официально был рай. К черту церковь, обещавшую маленьких пузатых ангелочков с арфами и пушистые облака. Эклз хотел провести вечность именно здесь, в этой постели, полной стонов и криков, на смятых простынях, пропахших сексом, и… Кто-то стучал в потолок?
Проснулся Дженсен в гордом одиночестве. Все, что осталось от Дэннил, это сладковатый аромат духов, впитавшийся в подушку, и воспоминания. О, да, его память была полна жарких, порочных, пленительных воспоминаний. Только ради них стоило ждать столько лет, но, черт возьми, неужели она, правда, думает, что этим все и закончится?
- Ну уж нет, Харрис, так просто ты от меня не избавишься!
- Я переспал с Дэннил!
- Да вы что, издеваетесь?!
Казалось бы, простое слово «дружба» уже никогда не значило для Дженсена то же, что и прежде. Кристиан, замысловато матерясь, скатился с дивана… то есть, со Стива, прикрывая рукой внушительный стояк, и челюсть Эклза плавно отделилась от остального тела.
- Серьезно, где вы берете ключи?
Стив уже получил разрядку, так что сейчас именно этот вопрос волновал его больше всего. Ну, на будущее, если однажды – упаси, Господи – он познакомится еще с двумя такими же придурками.
- Небольшой совет: не ложи запасной ключ под камень у порога, если больше там нет никаких камней.
- А ты знаешь, как трудно искать ключ под несколькими камнями в три часа ночи после бутылки виски?
- Вы вообще меня слышали? Я переспал с Дэннил!
- Ну, так не мешай другим!
Только за этой деланой бравадой Криса ощутимо потряхивало с самого пробуждения. У них со Стивом этой ночью тоже была премьера, и он еще не думал, как будет рассказывать друзьям и родным о переменах в своей личной жизни, но это точно должно было быть менее… зрелищно! Честно говоря, Кейн немного боялся реакции Дженсена, но того, похоже, волновало лишь одно:
- Я бы с радостью никому не мешал, но Дэнни как сквозь землю провалилась, и мне показалось, что, если кто и знает, где она может быть, то…
- Спальня, - подсказал Стив. Как говорится «Чем смогу, только дайте уже трахнуться».
- Что?
- К сожалению, вы думаете одинаково.
Он сделал шаг в сторону, уступая другу дорогу и скрещивая пальцы за спиной в надежде на то, что очень скоро эти сумасшедшие Ромео и Джульетта уберутся из его дома. Но у самой двери Эклз все же обернулся:
- Так вы двое теперь?..
- Дженсен, если ты сейчас же не исчезнешь из моей жизни… - Карлсон окинул любовника оценивающим взглядом с головы до пят, задержавшись посередине, - … недели на полторы, то никакого «Жили они долго и счастливо» у вас с Дэнни уже не будет. Зато «Умерли они в один день» я вам гарантирую.
Дэннил была очень рада появлению своего нечаянного любовника. Так рада, что тут же начала благодарить Стива, но это не страшно, за тридцать лет Карлсона посылали и более трудными маршрутами, он переживет. Дженсену вообще показалось, что музыкант чуть не прослезился от счастья, когда они вышли из спальни. Ему бы, наверно, стоило задуматься, почему Дэнни так тиха и покорна, но, как говорится, «дареному коню в зубы не смотрят».
А стоило бы. Где-то в десяти минутах от дома эта рыжая кобылка вдруг взбрыкнула.
- Останови машину.
- Что?
- Останови машину у того кафе.
- Дэнни, мне казалось, мы все решили. Нам надо поговорить.
- Обязательно, но сначала я загляну в дамскую комнату.
- До моей квартиры меньше десяти минут…
- Останови эту чертову машину, Эклз!
В тот момент, со злости вдавливая педаль тормоза практически в асфальт, Дженсен не задумывался о том, что Дэннил может быть просто напугана, что ей не хочется снова переступать порог его квартиры и начинать разговор, после которого уже невозможно будет «отмотать назад» и что-то исправить. Что она всего лишь тянет время, потому что ее сердце ухает где-то в горле, и от страха холодеют кончики пальцев.
В его сознании бились слова. Нежные, страстные, глупые. Невысказанные. Им было тесно под замком, они просились на язык. И Дженсен вдруг понял, что не может больше ждать. Плевать на дом, плевать на покой и уединение, плевать на все планы, он должен сказать это сейчас, или попросту сойдет с ума. После всех этих безумных лет он просто слетит с катушек, если прождет еще хоть одну долбанную секунду!
Вот так Эклз оказался под дверью женского туалета «У Мо».
- Дэнни?!
Шум воды за стенкой смолк, и мужчина принял это за поощрение к действию. Он вдохнул поглубже, чувствуя, как разгоняется сердце, и выпалил все на одном дыхании:
- Я понимаю, что сейчас не самый подходящий момент для признаний, но - черт! – мы провели вместе ночь, и прежде чем ты снова сбежишь от меня через окно в туалете, я должен сказать, что люблю тебя.
За дверью послышалось сдавленное «Ах!», но, серьезно, все, что хотелось Дженсену, это выговориться. Никаких дискуссий.
- Я не мог сказать тебе раньше, потому что всегда был кто-то третий, но сейчас ведь никого нет, так почему бы не попробовать? У нас много общего, мы уже друзья, и это, признаюсь, странно. Я никогда не трахался с друзьями, но прошлая ночь была просто… Черт, Дэнни, мы перебудили всех соседей, я никогда в жизни не кончал так долго…
И вот на этой интимной ноте его речь оборвал щелкнувший замок двери. Только из дамской комнаты показалась вовсе не рыжеволосая красавица, а матрона в годах, прикрывающая уши своей маленькой внучке.
- Не смотри на него, Эмили, - причитала она, прижимая к себе ребенка, - просто иди к нашему столику. А вам, молодой человек, должно быть стыдно!
Ему было. Очень. Кто бы мог подумать, что в восемь утра в воскресный день здесь соберется столько народу. А Дэннил стояла в дверях с испуганными глазами в пол-лица и беззвучно шевелила губами, словно пытаясь что-то сказать. Наверно, она и хотела, но, в конце концов, просто развернулась и пошла к машине. Еще никогда в жизни Дженсен не был так рад «покинуть сцену». Он молчал всю дорогу до дома, все эти бесконечно долгие, переполненные стыдом десять минут, потому что, согласитесь, после такого сольного выступления Харрис тоже могла бы внести в разговор свою скромную лепту. Но нет, она упорно смотрела в окно, на чертовы пальмы, и кусала губу. В общем, его хватило ненадолго.
- Пожалуйста, не заставляй меня повторять все это снова.
И тут Дэннил сделала то, чего Эклз уж совсем не ожидал. Она засмеялась. Искренне и громко, и это было обидно. Секунд пятнадцать, пока мужчина не заметил слезы облегчения в ее глазах и эти золотистые искорки счастья, сияющие, словно яркие звезды. И тогда он начал смеяться вместе с ней.
Поцелуи, признания, совместные планы, кольцо с бриллиантом, все это будет позже, а пока что двое влюбленных просто смеялись, летя по залитой утренним солнцем дороге, потому что самое трудное наконец-то было позади.
@темы: R, NC-17, фик, Danneel Harris
-
-
16.01.2010 в 02:27Какая фраза!)))
Безумно понравилось) Утащила в цитатник)
Романтично, весело и так...забавно))) Спасибо)
-
-
18.01.2010 в 04:15И Дэннил такая лапочка *_*
-
-
18.01.2010 в 14:41Как же здорово написано!!! Неимоверно приятно было читать, такими настоящими и красивыми вышли Дженсен с Дэннил! Большущее спасибо, до сих пор сижу и улыбаюсь монитору, особенное спасибо за такой чудесный конец!
-
-
18.01.2010 в 16:15-
-
27.01.2010 в 22:14